Лойко: «На самом деле россияне Лукашенко не верят и, наверное, небезосновательно»

— За прошлый год экспорт беларуских товаров в Россию хоть и вырос на 8%, однако начался спад, который продолжился и в этом году, — отметила Ольга Лойко на Обычном утре. — То есть прибыль есть, но 70% этой прибыли составляют фактически два канала — БелАЗы и добыча нефти в Ямало-Ненецком автономном округе.

Никаких прорывов наших компьютеров или наших комбайнов не случилось. Многие производители ушли в минус по продажам, еще больше ушло в минус по прибыли.

По основным отраслям неплохо чувствовали себя молочная и сахарная промышленность, однако упал почти весь автопром. Первыми почувствовали ухудшение МАЗ, производители сельхозтехники, совсем ушли в минус металлурги, «Атлант». 

То есть речь идет о типичных беларуских надежных флагманах, которые, оказалось, не тянут. 

Среди причин и низкая конкурентоспособность беларуской продукции, и резкий рост конкуренции в России, куда пришел не только Китай, но и, например, Турция, и другие производители, которые готовы завалить своей продукцией. Также играют роль высокие кредитные ставки в России.  

При этом, отмечает экспертка, даже те беларуские производители, кто вроде бы сработал хорошо, не имеют никаких гарантий на будущее.  

— Ты можешь в моменте сказать, что мне повезло, но это обычно только момент. Потому что все-таки производственный цикл — игра вдолгую.

Если вы делаете комбайны и в моменте вам кажется, вот сейчас как продам — ух. Но «ух» не получается, так как когда у вас этот комбайн выходит с предприятия, его цена в долларах может измениться, а обычно все меняется не в лучшую сторону.

Поэтому не думаю, что сейчас кто-нибудь (из экспортеров) может себя чувствовать хоть сколько-нибудь комфортно. Разве что у частных компаний эффективность выше, что можно объяснить и качеством менеджмента, и в целом большей гибкостью.

Отрицательное сальдо в торговле — это всегда проблема, если нет притока инвестиций, подчеркивает Лойко и напоминает, что в Беларуси никаких масштабных инвестпроектов не реализуется.

— Не помогла и инициатива с поиском новых рынков сбыта. Весь мир совершенно известен. Мы можем торговать с большими или близкими странами, а торговать с маленькими и дальними странами математически не получается.

Мы ведь уже возили нефть из Венесуэлы и считали ее себестоимость. Экономического чуда не случилось.

Лукашенко не любит учебники по экономике. Ему все кажется, что что-то произойдет, какой-нибудь Оман, «восточная сказка» или еще что-то. Но ни географически, ни логистически это неоправданно.

Кроме этого, и с единым рынком не вышло. Срок завершения создания общего рынка нефти России и Беларуси перенесли на 2027 год.

В 90-е-начале 2000-х думали, что экономика будет идти впереди политики, с экономикой все склеится, а там и политика подтянется. Но экономика, в отличие от политики, очень логична.

И экономического союза в общем-то не случилось. Как бы ни надрывались во всех медиа пропагандисты, но россияне не считают беларуских производителей своими, они не считают, что у нас есть какой-то такой союз.

То есть вы вроде как живете со своей женой, но ее имущество своим не считаете и в любой момент готовы вернуть ее утюг, фен и все остальное.

Вот сейчас пользуюсь, но рассчитывать на это не могу. Так и в экономических отношениях РФ и Беларуси.

Оказалось, что с экономикой получилось не лучше, чем с политикой, а, может, даже хуже.

Если объяснять совсем просто: на самом деле россияне Лукашенко не верят и, наверное, небезосновательно, — полагает Лойко.