Карбалевич: «Лукашенко остается стоять на платформе, наблюдая за уходящим поездом»

Правитель Беларуси претендует на роль посредника

С оппозицией более или менее понятно. Ее положение, скажем мягко, далеко не блестящее. И она надеется, что под влиянием внешних факторов ситуация в Беларуси сдвинется с мертвой точки.

Но и Александра Лукашенко почему-то не слишком устраивает статус-кво.

Как выяснилось из статьи известного журналиста американского журнала Time Саймона Шустера, беларуские власти специально пригласили его из США, даже деньги предлагали за интервью.

Через него хотели передать послание Вашингтону. Смысли месседжа Лукашенко очень прост: я готов быть посредником между Россией и США, а также между Россией и Украиной.

Можно предположить, что именно этот посыл был главным на переговорах в Минске между правителем Беларуси и спецпредставителем президента США Китом Келлогом. Но дипломатических каналов показалось мало. И беларуское руководство решило использовать СМИ. Оно верит в чудодейственную силу современных медиа.

В этом интервью Лукашенко настойчиво пытался вписаться в переговорный процесс между США и Россией, более того, претендовал на важную роль.

Он вновь призвал провести переговоры Владимира Путина и Дональда Трампа в Минске, предлагал взять на себя организацию, всю подготовительную работу: «Хотите, я возьмусь за это. Американская часть, российская. Я готов за это взяться, подготовить эту встречу. Во имя мира».

Даже схема процесса уже продумана: «Первый день — американо-российские отношения, к примеру, обсуждаем. Во второй день, если придем к согласию по проекту документа какого-то, приглашаем Зеленского, Лукашенко, Петрова, Сидорова».

Нетрудно догадаться, что именно себя правитель видит в качестве главного участника саммита. Зачем все это ему нужно?

Несбывшиеся надежды на Минск-3

Если бы Лукашенко удалось оказаться в роли посредника, то он получил бы одним махом немало дивидендов. Прежде всего, оказался бы в центре событий, на которые смотрит весь мир.

Это означало бы выход из изоляции, международное признание, возвращение в условный 2015 год, когда Лукашенко «ведрами носил кофе» лидерам Германии, Франции, России, Украины.

Минск-3, новые «Минские соглашения» снова превратили бы беларускую столицу в центр международного миротворчества. А Лукашенко из статуса соагрессора перешел бы на роль миротворца.

Кроме символического капитала официальный Минск получил бы и конкретные экономические дивиденды. Снятие санкций с Беларуси последовало бы прицепом вслед за снятием санкций с России.

Младший союзник в очередной раз оказал бы услугу Москве. Что означало бы повышение его политического веса в ее политике. Как после бунта Пригожина. Со всеми вытекающими отсюда экономическими выгодами.

Ну, и Лукашенко попал бы в фокус внимания Трампа. К чему стремятся сегодня лидеры всех стран.

Но правитель Беларуси опоздал, не успел. Американский и российский лидеры встречаются на Аляске. Руководство Украины и Евросоюза пытается включиться в процесс, Брюссель собирает срочное заседание министров иностранных дел ЕС.

А Минск остается стоять на платформе, наблюдая за уходящим поездом. Во всяком случае, нынешний этап переговорного процесса проходит без Лукашенко.

Война или мир?

Насколько вообще руководство Беларуси заинтересовано, чтобы в Украине установился мир? Тут ситуация противоречивая.

С одной стороны, война укрепила режим. Она легитимировала формирование модели осажденной крепости, милитаризацию общественной жизни страны, консолидировала правящую элиту, оправдывала политические репрессии. Война напугала беларусов, и это давало Лукашенко возможность предстать в образе гаранта мира.

Оказавшись единственным союзником России (Северная Корея появилась в таком статусе чуть позже), Беларусь получила много экономических бонусов. Уход западных фирм с российского рынка открыл туда дорогу для беларуской продукции. Предприятия получили много заказов от ВПК РФ. Минску выданы кредиты на проекты импортозамещения.

Наконец, осуществилась заветная мечта Лукашенко: на беларуской территории появилось (или вскоре появится) ядерное оружие.

С другой стороны, статус прифронтового государства напрягает всех: общество, элиту, самого правителя. Риск втягивания страны в войну остается. Россия может воспользоваться беларуской территорией для своих военных авантюр, как это произошло в 2022 году. И беспилотники долетают уже до столицы.

Все новые пакеты экономических санкций ЕС тоже не радуют. Экономическое положение России ухудшается, поэтому Лукашенко все время предупреждает о предстоящих проблемах в экономике страны.

Поэтому он заинтересован в таком мире, который был бы заключен на условиях Кремля. И можно было бы вместе с Путиным объявить: мы победили Запад, «однополярный мир» закончился, теперь Беларусь вместе с РФ будет диктовать международные правила игры.

Ослабнет ли железный занавес?

А почему оппозиция видит в окончании войны окно возможностей?

Прежде всего, расчет на то, что вследствие мира в Украине внутриполитическая ситуация в Беларуси несколько смягчится. Властям труднее будет сохранять и оправдывать атмосферу осажденной крепости. Если исчезнет страх войны, то ослабнет восприятие Лукашенко как гаранта мира.

С прекращением войны в регионе может поменяться общая атмосфера, начнется разрядка напряженности, ослабнет железный занавес между Беларусью и ЕС.

Откроются новые пограничные переходы, исчезнут очереди на границе, для беларусов улучшится процесс коммуникации со странами Евросоюза. В европейских столицах перестанут смотреть на Беларусь с позиции политики секьюритизации, возможно, уменьшатся проблемы легализации беларуской диаспоры.

Однако не все так однозначно. Если война закончится на условиях России, Украину принудят к фактической капитуляции, это укрепит режимы Путина и Лукашенко. Кремль, увидев слабость Запада, кризис НАТО, может попытаться прощупать силовой потенциал Европы.

В этом случае Москва воспользуется «беларуским балконом». Беларусь станет уже не прифронтовым, а фронтовым государством, политическая ситуация в стране надолго заморозится.

Так что окно возможностей может и не открыться.