Денис Сорока: «Процесс расписан по секундам. Все знают свою работу и идут по графику. Плюс приятная атмосфера»

— Я думал над всем, что произошло. Меня пытались убить. Не били, а душили. Просто повезло, что в какой-то момент хлынула кровь и они остановились. Думаю, что, если бы не события после выборов, мое дело было бы очень резонансное, — рассуждает Денис Сорока. — Когда я вышел из ИВС в середине августа, думал, что этим не закончится — будут давить дальше.

Все говорили, что нужно уезжать. Но я не хотел. Честно скажу: я никогда не был патриотом Беларуси, но в 2020-м стал им. Я искренне полюбил беларусов. Первые три дня после освобождения плакал от гордости за нас. И от беспредела, который творится. Думал, что буду последним предателем, если уеду.

Но тогда не уехал. К тому же начались масштабные митинги, силовикам было не до меня. Я был настолько злой, что подал заявление в СК. Старался идти до конца, но не получилось. Насколько знаю, ни одного дела о насилии со стороны силовиков заведено не было.

В театре сказали, что пришло указание о моем увольнении. Но меня и других коллег, которые тоже выходили, на тот момент отстояли и каким-то чудом оставили.

В 2021-м я решил уволиться сам. Уже предупредил руководство, а чуть позже пришел указ из КГБ – уволить. Но я на две недели их опередил. Ушел красиво.

На тот момент я еще преподавал актерское мастерство, получалось неплохо, поэтому хотел открыть свою студию. Ничего не получилось, к счастью. И когда началась война, я уехал. 28 февраля у меня день рождения, а 1 марта – уехал. Сделал себе подарок.

Я понимал и раньше, что придется уехать, сделал гуманитарную визу, но оттягивал до последнего. Меня несколько раз вызывали в СК по поводу того, что получал денежную помощь от ByHelp — мне оплачивали адвоката и содержание в ИВС.

Но уехать решился только после начала войны. Понял, что не могу здесь находиться, была страшная депрессия.

И, чтобы было легче адаптироваться в новой стране, я попрощался с Беларусью. Сказал себе, что, скорее всего, уже не вернусь. Многие знакомые, когда уезжали, надеялись, что это на пару месяцев-год, но до сих пор в эмиграции.

Сейчас Денис живет в Варшаве. Переезд, как считает беларус, сильно его изменил.

— В Беларуси я был местами вспыльчивый, легко заводился. А здесь этого нет, потому что нет предпосылок, — делится собеседник «Салідарнасці». — Едешь на велосипеде, тебя кто-то подрезает и хочется уже что-то эдакое сказать. Но тут сразу начинают улыбаться, извиняться. И ты становишься таким же. Даже зайти в лифт — целый ритуал, потому что каждый хочет уступить место. Думаю, это хорошо, и нам есть, чему поучиться у поляков.

Первые пять месяцев мужчина работал в такси. Но это было ему не по душе:

— Работа не моя. Я творческий человек. Сидишь в машине в своих мыслях. Первые месяцы ездил по Варшаве с открытым ртом, можно сказать, это была экскурсия по городу. Но дальше — рутина. И мне было очень трудно психологически. Когда машина сломалась, на помощь пришел друг, который предложил работу кастинг-директора. И отсюда стартовала моя творческая деятельность в Польше.

С театром, признается Денис, «завязал». Увы, но за всю карьеру любви с ним так и не случилось. По душе больше кино и все, что связано со съемками. В Варшаве он начал сотрудничать с актерскими агентствами:

— У меня несколько направлений. Продолжаю работать кастинг-директором, при этом снимаюсь как актер. Где-то 80% проектов нахожу сам — это реклама, клипы, фотосессии. Остальные 20% — предложения от агентств. В основном, сериалы или та же реклама. Помимо этого, работаю как агент. У меня уже есть большая база русскоязычных актеров по всей Европе, что тоже приносит определенный доход.

— Заметили какие-то отличия в профессии, если сравнивать с Беларусью?

— Из очевидного — здесь работают быстрее. Особенно, если брать рекламу, расписано по секундам. Все знают свою работу и идут по графику. Плюс всегда приятная атмосфера, в отличие от той, что я видел в Беларуси или России. Здесь не бывает нервных моментов, чтобы режиссеры бегали-кричали и не знали, что делать.

На всех съемках, будь то реклама, фильм или сериал, стоит «баробус». Это такой автобус-кафе. Во время съемок можно позавтракать, пообедать и поужинать, к тому же есть перекусы в виде десертов и фруктов.

Один раз так наелся вафель со сгущенкой, что потом еле дошел до съемочной площадки. А у меня в этом сериале был небольшой диалог с польской звездой. До сих пор не знаю, почему меня утвердили на эту роль. Может быть, специально брали иностранного актера, который не знает их звезд и не будет волноваться.

— А на каком языке работаете?

— В клипах, роликах и рекламе у меня текста нет. В кино были роли на русском, польском и один раз на украинском.

С беларускими проектами тоже очень много сотрудничаю — и для телевидения, и для YouTube. Там я был и актером, и ассистентом по актерам, и кастинг-директором. Стараюсь не отказывать нашим ребятам и с удовольствием с ними работаю.

— А зарплата у польских актеров отличается от тех, что получают беларуские?

— У меня заработок увеличился в разы. В Бресте было свое жилье, здесь снимаю, но даже так я в большом плюсе. По работе у меня тут, конечно, то густо, то пусто. В прошлом году было очень много проектов, иногда даже думал: оу, стоп.

В этом – пока похуже, но у меня уже есть финансовая подушка. То есть коплю деньги и даже думаю об ипотеке.

Как актер здесь зарабатывать можно. Но питать иллюзий не стоит. Где-то мне везет. Не у всех так получается. Есть знакомые, которых берут сниматься реже, чем меня. Не говорю, что я такой классный актер. Считаю себя посредственным. Может, опыт помогает, а может, заказчикам подходит мой типаж.

Но не знаю, что будет дальше, я же не молодею.

Сейчас я попадаю под востребованную категорию — 35-45 лет. Очень ходовой возраст. В 20-30 лет здесь труднее найти роли. Через 5-7 лет, скорее всего, и я не буду так котироваться.

— Вы сказали, что через несколько лет уже не будете так «котироваться». Есть какие-то планы на будущее?

— У меня всегда грандиозные планы и мечты, к которым стремлюсь. В Бресте у нас была команда, которая снимала короткометражные фильмы, ездила на фестивали. В идеале, хотелось бы продолжить этим заниматься здесь. Уже есть идеи, пишется сценарий. К тому же я планирую дальше развиваться как кастинг-директор и актерский агент.

— А вы продолжаете держать связь с Беларусью: следить за кино, театрами и происходящим?

— Я бы следил на беларуским кино, но его там нет. За своим театром я слежу. Подписан в соцсетях, смотрю, что там происходит. Любопытно, потому что это часть моей жизни. Просто так не отпустишь.

Знаю, что некоторые актеры, которые тоже уехали, не смотрят, не интересуются. Я так не могу. Но, когда смотрю, сочувствую нашим актерам. Знаю, что в 2022-м в наш театр на должность взяли человека из КГБ, который периодически беседует с актерами.

В целом в Беларуси меня уже ничего не держит. Есть родственники, по которым скучаю. Но я к ним не привязан так, как был привязан к маме, которая ушла из жизни. Если бы она была жива, меня бы тянуло в Беларусь.

Как я уже говорил, когда уезжал, то говорил себе, что уже не вернусь. Конечно, на самом деле я хочу вернуться. Но мне так проще: думать, что нет. К сожалению, отдаляюсь от реалий Беларуси.

А когда рассказываю полякам, что меня пытались убить, что посадили на месяц просто за то, что вышел на протест, я вижу их взгляд и мне становится стыдно за наш режим. У них в глазах непонимание: это что, сталинские времена? Они в шоке.

Но я часто ностальгирую по юности. Вот лайфхак для тех, кто тоже любит поностальгировать. Когда еду на поезде, надеваю наушники, включаю музыку, которая ассоциируется с детством и молодостью. Проезжаю леса, поля, — важно, чтобы не было никаких вывесок на польском. А природа здесь такая же, и я будто в Беларуси. Это так забавно, иногда даже слезы наворачиваются.

— Вы сказали, что в Беларуси снимали короткометражки. И что на самом деле хотите вернуться. Если это случится, о чем бы вы сняли фильм в Беларуси?

— У меня есть идея снять фильм о том дне, когда меня пытались убить. От начала и до конца, что я пережил, что со мной происходило. Фильм, основанный на реальных событиях. Может, эта идея и воплотится.